Хочешь шарик?
Длительное путешествие ценою в жизнь началось на станции Лубянка и продолжилось уже на Комсомольской. Я захватил с собой Леру, коренную москвичку, и Наташу, недавнюю знакомку из Новых Болотянок – кажется, так называлась глухая деревня, которую Наташа поспешила покинуть. Ещё вчера Наталья устраивала пикники с деревенскими подругами, а сегодня гуляла по Москве. Мы катались, наблюдая красоту станций, совершенно не подозревая, что хранят в себе тоннели и потайные ходы метро. Старожилы, как и молодые охотники на страшные истории, ведали про поезд-убийцу на Кольцевой, к которому не стоит даже приближаться, а сесть в него – объявить конец своему существованию. Иные выдумывали о кишках на путях и железных прутьях, невесть откуда взявшихся посреди тоннеля, о дурных предчувствиях, связанных с призраками, мёртвыми машинистами и захороненными рабочими в грязных робах, подчас мелькающих фантомами на глазах незадачливых путевых обходчиков.Перед тем, как выйти наверх, чтобы пройтись по вечернему городу, осмотреть высокие дома со стёклами, отражающими огоньки фар звенящих трамваев, мы постояли на Павелецкой, следя за последними пассажирами, торопливо заходящими в вагоны. Дежурная уже прогоняла нас со станции с фразой: «Вы едете куда-нибудь или нет? Метро скоро закрывается». Мы прятались за колонами, и эта игра по-настоящему нас увлекла. В конце концов ни один служащий метро нас не нашёл, а мы, зная, где расположены камеры, не высовывались в поле зрения. Когда же гул поездов стих, а пассажиры больше не торопились, Наташа взволнованно посмотрела наверх.
- А что, метро уже закрыли? – спросила она у пустоты.
Ей никто не ответил. Разумеется, ведь наверху никого и не было. Наташа объяснила, что ей почудился красивый юноша. Девушка описала его, как невероятного обаяния парня с чуть приподнятыми тёмными бровями и чёрными, как смоль, волосами. Парень был в жёлтой грязной и разодранной рубахе, с татуировкой розы на животе. Я мгновенно понял, что у Наташи просто давно не было любимого человека, вот ей и почудился таинственный незнакомец.
- Я снова его вижу, - сказала Наташа и побежала вдоль пустой станции к лестнице.
Теперь мы с Лерой отчётливо видели его фигуру и испуганный, не свойственный обычному подростку взгляд. Парень бродил вдоль эскалатора, не обращая на нас внимания, но вдруг резко повернул голову и взглянул на нас так, что в наших сердцах захолодело. Мной овладело странное чувство, что нечто произошло с его карими глазами и тонкими ресницами, словно их давно забрали, вырвали из глазниц, а почему они снова оказались на лице, не ясно. Юноша заговорил, смотря на нас:
- Вам нужно уходить. Каждую двадцать третью весну это случается, но сегодня он не один. Их трое. Их торжество справляется глубоко под землёй, вдали от посторонних глаз.
Теги:
хочешь, шарик, хочешь шарик
Комментарии (27)
0
2014-07-01 03:23
samie
- Кого трое? – спросил я.
Парень не ответил; он развернулся, демонстрируя грязные бока и мятые джинсы, и двинулся прочь к выходу. Мы изумлённо смотрели на его силуэт, не понимая, почему он уходит после своей столь странной речи и почему не отвечает. Когда мы подбежали к выходу, поняли, что станция действительно закрыта. Нам никак не хотелось справлять ночь в метро. У Леры было множество планов, она желала показать красоты Дубининской улицы Наташе, а мне хотелось попить кофе и поесть креветок в ночном ресторане в окружении симпатичных девушек.
От мыслей о сорванных планах меня отвлекла речь Наташи.
- А где же мальчик? – спросила она.
- Не знаю, - ответила Лера и быстрым шагом прошла вдоль решётки, отделяющей нас от выхода. Она подёргала решётку с железными ромбами и закричала: - Эй, парень, ты где?! Мы не сотрудники метро, мы пассажиры. Мы здесь остались. Парень, ты нас слышишь? По ходу, мы здесь одни, - обратилась она к нам.
- Может, он как раз работник и прошёл в служебное помещение, - высказал догадку я. – Кстати, о каких троих он болтал? Что ещё за бред про двадцать третью весну?
- Не знаю, - без интереса сказала Лера. Ей хотелось проверить соответствие моих мыслей реальности.
Лера прошла по коридору и подёргала дверь, затем постучала в неё рукой, а после и ногой.
- Ого! Да ты и драться наверно умеешь, - засмеялся я.
Лера развернулась и пожала плечами.
- Никого нет. Все ушли.
- А куда всё-таки делся парень? – спросила Наташа.
Лера вздохнула.
- Ой, не знаю. Тебя оно сильно волнует? Мы тебе в Москве такого шикарного мужа найдём. Век обеспечивать будет и тебя с детьми полюбит. Во всяком случае, в кафе поведёт, - добавила Лера для реалистичности.
- Да он мне совершенно не понравился, - отрезала Наташа. – Просто не может человек так просто взять и исчезнуть. Он же был здесь.
- Ладно, - Лера не нашлась, что ответить, - сейчас мы пойдём вниз. Подождём, может, какой-нибудь поезд будет.
Казалось, Лера сама не верила в свои слова, но показаться лидером с правильными ответами в любой ситуации она желала с детства. В отличие от Наташи, эту заводную девчонку я знал очень давно.
- Какой ещё поезд? – спросила Наташа. – Если станцию давно закрыли, то и поездов нет.
- Наверно, Лера имеет в виду запоздалые поезда, - ответил я. – Они едут в депо и зачастую не останавливаются, но вдруг машинист увидит запоздалых пассажиров? Тогда он их возьмёт. Правда, не знаю, для чего это делается.
Парень не ответил; он развернулся, демонстрируя грязные бока и мятые джинсы, и двинулся прочь к выходу. Мы изумлённо смотрели на его силуэт, не понимая, почему он уходит после своей столь странной речи и почему не отвечает. Когда мы подбежали к выходу, поняли, что станция действительно закрыта. Нам никак не хотелось справлять ночь в метро. У Леры было множество планов, она желала показать красоты Дубининской улицы Наташе, а мне хотелось попить кофе и поесть креветок в ночном ресторане в окружении симпатичных девушек.
От мыслей о сорванных планах меня отвлекла речь Наташи.
- А где же мальчик? – спросила она.
- Не знаю, - ответила Лера и быстрым шагом прошла вдоль решётки, отделяющей нас от выхода. Она подёргала решётку с железными ромбами и закричала: - Эй, парень, ты где?! Мы не сотрудники метро, мы пассажиры. Мы здесь остались. Парень, ты нас слышишь? По ходу, мы здесь одни, - обратилась она к нам.
- Может, он как раз работник и прошёл в служебное помещение, - высказал догадку я. – Кстати, о каких троих он болтал? Что ещё за бред про двадцать третью весну?
- Не знаю, - без интереса сказала Лера. Ей хотелось проверить соответствие моих мыслей реальности.
Лера прошла по коридору и подёргала дверь, затем постучала в неё рукой, а после и ногой.
- Ого! Да ты и драться наверно умеешь, - засмеялся я.
Лера развернулась и пожала плечами.
- Никого нет. Все ушли.
- А куда всё-таки делся парень? – спросила Наташа.
Лера вздохнула.
- Ой, не знаю. Тебя оно сильно волнует? Мы тебе в Москве такого шикарного мужа найдём. Век обеспечивать будет и тебя с детьми полюбит. Во всяком случае, в кафе поведёт, - добавила Лера для реалистичности.
- Да он мне совершенно не понравился, - отрезала Наташа. – Просто не может человек так просто взять и исчезнуть. Он же был здесь.
- Ладно, - Лера не нашлась, что ответить, - сейчас мы пойдём вниз. Подождём, может, какой-нибудь поезд будет.
Казалось, Лера сама не верила в свои слова, но показаться лидером с правильными ответами в любой ситуации она желала с детства. В отличие от Наташи, эту заводную девчонку я знал очень давно.
- Какой ещё поезд? – спросила Наташа. – Если станцию давно закрыли, то и поездов нет.
- Наверно, Лера имеет в виду запоздалые поезда, - ответил я. – Они едут в депо и зачастую не останавливаются, но вдруг машинист увидит запоздалых пассажиров? Тогда он их возьмёт. Правда, не знаю, для чего это делается.
0
2014-07-01 03:23
samie
Лера желала напугать Наташу. Ох Лерка! Только она могла так сказать.
- Я знаю, для чего это делается, - говорила она, смотря Наташе в глаза. – Тут часто пропадают люди. Кишки, кровь, всё такое, ну ты понимаешь. Пропадают бесследно, потом их никто не находит, даже путевые обходчики, а иногда и те исчезают. Машинисты подбирают запоздалых пассажиров, чтобы ни с кем из них ничего не случилось. Бывает так, что поезд с людьми продолжает ехать, а в кабине машинист уже валяется в луже крови. Бу! – закончила свою речь Лера, и Наташа пошатнулась, чуть не упав. В глазах её стоял ужас.
Я приобнял Наташу, посоветовав не обращать внимания на Леру, а та принялась задаваться и глупо шутить, насколько сильно боится Наташа. Я стал задумываться, куда действительно подевался мальчик, но вскоре решил подумать о Лерином предложении. В самом деле, мы могли сесть на запоздалый поезд. Тут же я убедился, что мысли материальны. Услышав гул в тоннеле, мы быстро сбежали по лестнице вниз, и наши шаги громким эхом раздавались на пустой станции. Неужели действительно приехал поезд?
Сомневались мы недолго и радостно, не задавая себе лишних вопросов, прыгнули в пустой вагон. Я заметил, что Наташу больше не трусит от страха, чему, безусловно, был только рад. Девочки сели напротив меня, а я достал наушники, наблюдая за станцией, сменяющейся однотипными чёрными проводами и изредка мелькающими лампами. Не прослушав и одного трека, я отложил музыку и стал играть в гляделки с Лерой. Условием было повторить взгляд и не засмеяться. Лера из последних сил держалась, но когда Наташа засмеялась с очередной моей физиономии и выпученных глаз, то и Лера взорвалась смехом, согнувшись пополам. В этот момент за окном мелькнуло что-то непонятное, похожее на лицо, но тут же исчезло. Я попытался понять, чьё лицо видел, а потому наморщил лоб, с чего девочки вновь засмеялись. Их смех убедил в том, что я просто устал, поэтому мерещится неизвестно что, и я начал думать о доме.
Стук колёс замедлился, и поезд стал, хотя остановки ещё не предвиделось.
- Что происходит? – спросил я и произнёс непечатное слово. Девочки осмотрелись и пожали плечами.
- Не знаю, - ответила Наташа, а я заметил, что её взгляд уставился в конец вагона.
- Что ты там видишь? – спросил я.
Наташа нервно взглотнула.
- Снова того мальчика.
Она сидела ни жива ни мертва. По выражению лица Леры и её движению в сторону подруги я понял, что она хотела напугать Наташу, но передумала. Бедняге, похоже, было не до шуток, да и нам непривычно было сидеть в вагоне остановившегося среди тёмного тоннеля поезда. Кто знает, что в той темноте. Лично я никогда не проверял, есть ли в метро призраки и фантомы старых поездов, а, будучи агностиком, я переносил своё отношение к религии на всё остальное: я считал, что не обязательно чему-либо преклоняться, будь то чтение Библии и соблюдение любых священных догм, но и не особо отрицал существование сверхъестественного. На минуту мне показалось, что в остановке нашего поезда есть мистическая причина, но тут же успокоил себя, что, должно быть, машинист просто не торопится уже под вечер. Наташа широко раскрыла глаза и боялась ответить мне. Ей стало дурно, и я поспешил попросить у Леры шпильку.
- Я знаю, для чего это делается, - говорила она, смотря Наташе в глаза. – Тут часто пропадают люди. Кишки, кровь, всё такое, ну ты понимаешь. Пропадают бесследно, потом их никто не находит, даже путевые обходчики, а иногда и те исчезают. Машинисты подбирают запоздалых пассажиров, чтобы ни с кем из них ничего не случилось. Бывает так, что поезд с людьми продолжает ехать, а в кабине машинист уже валяется в луже крови. Бу! – закончила свою речь Лера, и Наташа пошатнулась, чуть не упав. В глазах её стоял ужас.
Я приобнял Наташу, посоветовав не обращать внимания на Леру, а та принялась задаваться и глупо шутить, насколько сильно боится Наташа. Я стал задумываться, куда действительно подевался мальчик, но вскоре решил подумать о Лерином предложении. В самом деле, мы могли сесть на запоздалый поезд. Тут же я убедился, что мысли материальны. Услышав гул в тоннеле, мы быстро сбежали по лестнице вниз, и наши шаги громким эхом раздавались на пустой станции. Неужели действительно приехал поезд?
Сомневались мы недолго и радостно, не задавая себе лишних вопросов, прыгнули в пустой вагон. Я заметил, что Наташу больше не трусит от страха, чему, безусловно, был только рад. Девочки сели напротив меня, а я достал наушники, наблюдая за станцией, сменяющейся однотипными чёрными проводами и изредка мелькающими лампами. Не прослушав и одного трека, я отложил музыку и стал играть в гляделки с Лерой. Условием было повторить взгляд и не засмеяться. Лера из последних сил держалась, но когда Наташа засмеялась с очередной моей физиономии и выпученных глаз, то и Лера взорвалась смехом, согнувшись пополам. В этот момент за окном мелькнуло что-то непонятное, похожее на лицо, но тут же исчезло. Я попытался понять, чьё лицо видел, а потому наморщил лоб, с чего девочки вновь засмеялись. Их смех убедил в том, что я просто устал, поэтому мерещится неизвестно что, и я начал думать о доме.
Стук колёс замедлился, и поезд стал, хотя остановки ещё не предвиделось.
- Что происходит? – спросил я и произнёс непечатное слово. Девочки осмотрелись и пожали плечами.
- Не знаю, - ответила Наташа, а я заметил, что её взгляд уставился в конец вагона.
- Что ты там видишь? – спросил я.
Наташа нервно взглотнула.
- Снова того мальчика.
Она сидела ни жива ни мертва. По выражению лица Леры и её движению в сторону подруги я понял, что она хотела напугать Наташу, но передумала. Бедняге, похоже, было не до шуток, да и нам непривычно было сидеть в вагоне остановившегося среди тёмного тоннеля поезда. Кто знает, что в той темноте. Лично я никогда не проверял, есть ли в метро призраки и фантомы старых поездов, а, будучи агностиком, я переносил своё отношение к религии на всё остальное: я считал, что не обязательно чему-либо преклоняться, будь то чтение Библии и соблюдение любых священных догм, но и не особо отрицал существование сверхъестественного. На минуту мне показалось, что в остановке нашего поезда есть мистическая причина, но тут же успокоил себя, что, должно быть, машинист просто не торопится уже под вечер. Наташа широко раскрыла глаза и боялась ответить мне. Ей стало дурно, и я поспешил попросить у Леры шпильку.
0
2014-07-01 10:10
samie
- Зачем тебе? – спросила она.
- Пора знать, - нервно ответил я и, когда Наташа запрокинула голову вверх, теряя сознание, я просунул шпильку в её рот, зажав язык. – Чтобы не западал, - объяснил я Лере, а сам достал бутылку с минеральной водой. Намочив лицо Наташи, я обмахнул его руками, не найдя у себя тетрадки или блокнота.
Как только Наташа пришла в себя, я подождал немного и спросил, что ей сказал этот мальчик, хотя и чувствовал себя глупцом. Мне нравилась Лера, реалистка, не верящая в мистику, считающая сверхъестественные легенды московского метро чепухой, а она ведь точно не видела того мальчугана в жёлтой футболке, будучи уже в вагоне.
- Он сказал, что надо отсюда убираться, - Наташа посмотрела по сторонам. – Нельзя оставаться в этом поезде. Когда он остановится на станции, нам надо выйти. Вы понимаете, выйти? – пыталась она говорить убеждённо, повышая взволнованный голос, чтобы мы поступили именно так.
- Хорошо, хорошо, - поспешил заверить я. – Как только поезд остановится, мы все выйдем.
- Ещё… - пролепетала Наташа. – Парень был без глаз.
По моей спине пробежали мелкие мурашки, а внизу вблизи крестца обдало холодом. Моё дурное предчувствие перешло на Наташу или действительно кто-то украл глаза парня? Кто он, призрак? Если да, о чём он хочет предупредить?
- Нет, вы правда верите в такую чушь? – спросила Лера. – Наташка, ты думай, о чём говоришь. Макс, - обратилась она ко мне, - ты веришь ей? Я просто её напугала, а она теперь хочет отомстить.
Как бы то ни было странно, я верил Наташе и ужасно боялся за наши судьбы. В метро творилось неладное. Я ощущал это всеми клетками души и скоро, очень скоро понял, что не ошибался. Когда девушки снова заволновались насчёт поезда, тот качнулся и поехал довольно медленно, так, что пара метров, заполненных проводами, проплывала мимо нас за несколько секунд, и мы могли при желании рассмотреть все неровности, сосчитать количество темноватых пятен на более светлой стене. Недолгое время мне это даже нравилось, примерно так, как может нравиться лопать пузырьки на полиэтилене, пока я не сообразил, что мы свернули в неизвестную сторону и продвигались дальше по тоннелю, который не вёл ни к одной из станций, что мы знали. Сначала казалось, что мы просто ехали в метро, но вскоре я перестал сомневаться, что мы попали в метро-2, мало исхоженные проходы, на линию, находящуюся, должно быть, дальше депо. Под поездом помимо тихого шума колёс слышалось плескание, будто ночью кто-то бросал камушки в воду. Лера теперь боялась и не осуждала ни меня, ни Наташу. Поворачивая светловолосую голову к разным концам вагона, Лера волновалась, а меня успокаивали разве что её большие серебряные серьги причудливой круглой формы с множеством узоров и маленькими христианскими крестиками.
- Пора знать, - нервно ответил я и, когда Наташа запрокинула голову вверх, теряя сознание, я просунул шпильку в её рот, зажав язык. – Чтобы не западал, - объяснил я Лере, а сам достал бутылку с минеральной водой. Намочив лицо Наташи, я обмахнул его руками, не найдя у себя тетрадки или блокнота.
Как только Наташа пришла в себя, я подождал немного и спросил, что ей сказал этот мальчик, хотя и чувствовал себя глупцом. Мне нравилась Лера, реалистка, не верящая в мистику, считающая сверхъестественные легенды московского метро чепухой, а она ведь точно не видела того мальчугана в жёлтой футболке, будучи уже в вагоне.
- Он сказал, что надо отсюда убираться, - Наташа посмотрела по сторонам. – Нельзя оставаться в этом поезде. Когда он остановится на станции, нам надо выйти. Вы понимаете, выйти? – пыталась она говорить убеждённо, повышая взволнованный голос, чтобы мы поступили именно так.
- Хорошо, хорошо, - поспешил заверить я. – Как только поезд остановится, мы все выйдем.
- Ещё… - пролепетала Наташа. – Парень был без глаз.
По моей спине пробежали мелкие мурашки, а внизу вблизи крестца обдало холодом. Моё дурное предчувствие перешло на Наташу или действительно кто-то украл глаза парня? Кто он, призрак? Если да, о чём он хочет предупредить?
- Нет, вы правда верите в такую чушь? – спросила Лера. – Наташка, ты думай, о чём говоришь. Макс, - обратилась она ко мне, - ты веришь ей? Я просто её напугала, а она теперь хочет отомстить.
Как бы то ни было странно, я верил Наташе и ужасно боялся за наши судьбы. В метро творилось неладное. Я ощущал это всеми клетками души и скоро, очень скоро понял, что не ошибался. Когда девушки снова заволновались насчёт поезда, тот качнулся и поехал довольно медленно, так, что пара метров, заполненных проводами, проплывала мимо нас за несколько секунд, и мы могли при желании рассмотреть все неровности, сосчитать количество темноватых пятен на более светлой стене. Недолгое время мне это даже нравилось, примерно так, как может нравиться лопать пузырьки на полиэтилене, пока я не сообразил, что мы свернули в неизвестную сторону и продвигались дальше по тоннелю, который не вёл ни к одной из станций, что мы знали. Сначала казалось, что мы просто ехали в метро, но вскоре я перестал сомневаться, что мы попали в метро-2, мало исхоженные проходы, на линию, находящуюся, должно быть, дальше депо. Под поездом помимо тихого шума колёс слышалось плескание, будто ночью кто-то бросал камушки в воду. Лера теперь боялась и не осуждала ни меня, ни Наташу. Поворачивая светловолосую голову к разным концам вагона, Лера волновалась, а меня успокаивали разве что её большие серебряные серьги причудливой круглой формы с множеством узоров и маленькими христианскими крестиками.
0
2014-07-01 11:20
samie
Теперь я сел рядом с девушками, а не напротив них. Бог знает почему, просто мне так было спокойнее. Во что бы я ни веровал, сейчас я придерживался только одной веры: вместе не так страшно, а никто не знает, что там, вблизи странного поезда. Никто не знает, почему шумит вода. Ах! Я тогда понял. Должно быть, мы близки к канализации. Подумав об этом, я даже почувствовал вонь экскрементов. Вот почему здесь вода, вполне рациональное объяснение.
С этого момента я всё больше пытался находить объяснений тому, что видел, решал за девушек, что видят они. Мы всячески отвергали темы мистики и ужасов, боясь и не желая встретиться с детскими кошмарами с глазу на глаз. Всё, что я до сих пор знал только с голубого экрана, когда дрожал под одеялом и молил, чтобы родители не засыпали, пока не закончится фильм, - всё вдруг ожило. Я не знал, никогда не знал, насколько реален каждый кошмар, когда-либо описанный в книгах, когда-либо отснятый кинематографом.
Поезд вновь остановился, теперь погрязнув в канализационной жиже, от которой то и дело приходилось закрывать носы. Мы и не заметили того момента, когда вонь сменилась приятным запахом детства, запахом смеха и радости, поп-корна в большом пластмассовом стакане и желе разных цветов. Нет, что-то было не так. Откуда этот запах? Разумеется, из цирка, самый прекрасный запах на свете, но почему он вдруг так резко появился взамен вони? Откуда столь приятному аромату взяться здесь? Меня настораживали любые звуки и запахи. Я ожидал увидеть что-либо ужасное, и долго ждать не пришлось.
За стеклом напротив нас мелькнули жёлтые глаза. Никто из нас не сомневался, что это были именно глаза, ядовитого оттенка, с примесью гнили, но такие сверкающие в центре. Их таинственный свет манил нас, будто не было в них ничего странного, ничего убийственного, ничего, что должно настораживать. Из-под поезда раздался голос, довольно приятный, но со скрытой насмешкой в нём, отчего по моей коже в который раз за сегодня пошёл холодок.
С этого момента я всё больше пытался находить объяснений тому, что видел, решал за девушек, что видят они. Мы всячески отвергали темы мистики и ужасов, боясь и не желая встретиться с детскими кошмарами с глазу на глаз. Всё, что я до сих пор знал только с голубого экрана, когда дрожал под одеялом и молил, чтобы родители не засыпали, пока не закончится фильм, - всё вдруг ожило. Я не знал, никогда не знал, насколько реален каждый кошмар, когда-либо описанный в книгах, когда-либо отснятый кинематографом.
Поезд вновь остановился, теперь погрязнув в канализационной жиже, от которой то и дело приходилось закрывать носы. Мы и не заметили того момента, когда вонь сменилась приятным запахом детства, запахом смеха и радости, поп-корна в большом пластмассовом стакане и желе разных цветов. Нет, что-то было не так. Откуда этот запах? Разумеется, из цирка, самый прекрасный запах на свете, но почему он вдруг так резко появился взамен вони? Откуда столь приятному аромату взяться здесь? Меня настораживали любые звуки и запахи. Я ожидал увидеть что-либо ужасное, и долго ждать не пришлось.
За стеклом напротив нас мелькнули жёлтые глаза. Никто из нас не сомневался, что это были именно глаза, ядовитого оттенка, с примесью гнили, но такие сверкающие в центре. Их таинственный свет манил нас, будто не было в них ничего странного, ничего убийственного, ничего, что должно настораживать. Из-под поезда раздался голос, довольно приятный, но со скрытой насмешкой в нём, отчего по моей коже в который раз за сегодня пошёл холодок.
0
2014-07-01 11:53
samie
- Привет, Максим, - сказал кто-то, и я чуть было не ответил на приветствие. Во мне были смешанные чувства необъяснимой мании и тревоги, и коктейль этих ощущений мне не нравился.
Должно быть, путевой обходчик. Конечно – убедил я себя. Обходчик и только. Но я ошибался. Не мог путевой обходчик говорить так сладко и завораживающе, без беспокойства в голосе, без малейшего волнения за последних пассажиров, оставшихся в поезде, который заехал куда-то не туда.
То, что обращалось ко мне, вынырнуло из-под вагона, опёршись пухлыми пальцами в белой перчатке о стекло. Мы трое увидели клоуна, что само по себе уже было странно, более странно, чем застрять неизвестно где ночью. Лицо его было тщательно загримировано, а от того казалось неестественным, мертвенно белым, при этом очень выразительным особенно на фоне чёрных проводов, яркие рыжие волосы торчали сзади и по бокам, а спереди его лоб продолжала такая же белая, как и лицо, лысина. Красная помада по яркости уступала самой новой косметике Леры. Подумав об этом, я взглянул на Леру, лицо которой выражало невиданный испуг, а Наташа была готова вновь потерять сознание. Должно быть, кто-то должен был заговорить с клоуном. Но тут я вспомнил слова Наташи о мальчике, который предупредил об опасности в поезде, и подумал, что этой опасностью вполне мог быть клоун.
- Лера, хочешь на праздник? – любезно спросил клоун, улыбаясь, и мне показалось, что зубы его не похожи на человеческие и довольно острые.
Лера отрицательно замотала головой, и её серьги пошли ходуном, будто тоже ужасно боялись.
- Вы хотите на праздник? – повторил клоун для всех нас, и я начал догадываться, что этот странный человек, если, конечно, он был человеком, не отстанет от нас, пока не получит ответ.
- Н-нет, - промямлил я и испугался своего голоса. Кажется, клоун понял, что я боюсь, и это его обрадовало.
Нырнув вниз и переместившись к дверям так, что его рыжая макушка касалась надписи «Не прислоняться», клоун достал красный воздушный шарик.
- Лера, хочешь шарик? – спросил он.
Девушка зажмурилась до небольших морщинок, обрамляющих веки. Она не желала, чтобы это открывало двери вагона. Ему нужны были мы, а не праздник с шариками, и намерения были у него недобрыми. Я никак не мог доказать того, что оно причинит нам вред, но я, Наташа, Лера – мы все это чувствовали без всяких объяснений. Само присутствие клоуна в ночном метро противоестественно.
Наташа глубоко вздохнула и спросила у клоуна:
- Кто вы?
- О! – воскликнул он. – Неужели вы не знаете? Никогда обо мне не слышали? Я Пеннивайз, Танцующий клоун. А вы, - он называл имена, поочерёдно показывая на нас толстым белым пальчиком, - Максим, Лера и Наташа. Добро пожаловать! Сегодня я здесь на празднике, и вы будете на нём тоже. Вас ждут.
Должно быть, путевой обходчик. Конечно – убедил я себя. Обходчик и только. Но я ошибался. Не мог путевой обходчик говорить так сладко и завораживающе, без беспокойства в голосе, без малейшего волнения за последних пассажиров, оставшихся в поезде, который заехал куда-то не туда.
То, что обращалось ко мне, вынырнуло из-под вагона, опёршись пухлыми пальцами в белой перчатке о стекло. Мы трое увидели клоуна, что само по себе уже было странно, более странно, чем застрять неизвестно где ночью. Лицо его было тщательно загримировано, а от того казалось неестественным, мертвенно белым, при этом очень выразительным особенно на фоне чёрных проводов, яркие рыжие волосы торчали сзади и по бокам, а спереди его лоб продолжала такая же белая, как и лицо, лысина. Красная помада по яркости уступала самой новой косметике Леры. Подумав об этом, я взглянул на Леру, лицо которой выражало невиданный испуг, а Наташа была готова вновь потерять сознание. Должно быть, кто-то должен был заговорить с клоуном. Но тут я вспомнил слова Наташи о мальчике, который предупредил об опасности в поезде, и подумал, что этой опасностью вполне мог быть клоун.
- Лера, хочешь на праздник? – любезно спросил клоун, улыбаясь, и мне показалось, что зубы его не похожи на человеческие и довольно острые.
Лера отрицательно замотала головой, и её серьги пошли ходуном, будто тоже ужасно боялись.
- Вы хотите на праздник? – повторил клоун для всех нас, и я начал догадываться, что этот странный человек, если, конечно, он был человеком, не отстанет от нас, пока не получит ответ.
- Н-нет, - промямлил я и испугался своего голоса. Кажется, клоун понял, что я боюсь, и это его обрадовало.
Нырнув вниз и переместившись к дверям так, что его рыжая макушка касалась надписи «Не прислоняться», клоун достал красный воздушный шарик.
- Лера, хочешь шарик? – спросил он.
Девушка зажмурилась до небольших морщинок, обрамляющих веки. Она не желала, чтобы это открывало двери вагона. Ему нужны были мы, а не праздник с шариками, и намерения были у него недобрыми. Я никак не мог доказать того, что оно причинит нам вред, но я, Наташа, Лера – мы все это чувствовали без всяких объяснений. Само присутствие клоуна в ночном метро противоестественно.
Наташа глубоко вздохнула и спросила у клоуна:
- Кто вы?
- О! – воскликнул он. – Неужели вы не знаете? Никогда обо мне не слышали? Я Пеннивайз, Танцующий клоун. А вы, - он называл имена, поочерёдно показывая на нас толстым белым пальчиком, - Максим, Лера и Наташа. Добро пожаловать! Сегодня я здесь на празднике, и вы будете на нём тоже. Вас ждут.
0
2014-07-01 13:01
samie
Запах поп-корна, арахиса, сладкой ваты и разного желе, из киви, банана, клубники и малины, не проходил, будто мы переместились в шапито. И запах этот всё больше успокаивал, действуя подобно наркотику, затуманивая наш разум. Где-то в глубине головы нейроны взывали меня мыслить реально и спасаться, но тело моё и дух мой словно оцепенели. То же самое происходило с Наташей и Лерой. Они будто расслабились, а будто и нет.
- Так вы хотите на праздник? – в который раз повторил свой вопрос клоун. – Здесь будет много разных игрушек, сюрпризов, вкусных конфет и пирожных. А ещё шарики. Много шариков разных цветов, - говорил клоун, и жёлтые глаза его засветились теплом, которое испытывает родитель к ребёнку. На миг я словно вернулся в беззаботное детство и всё меньше думал об опасности и странности. Я не думал, человеческое ли тело скрывается за смешным разноцветным одеянием с рыжими пуговицами-помпонами.
- Я не хочу шарик! – вдруг вскрикнула Лера и вскочила со своего места. Дрёму как рукой сняло, рассудок вновь вернулся ко мне.
Увиденное нами не оставляло никаких сомнений, что в метро мы повстречали вовсе не человека.
- Нам нужна закуска, - многозначительно усмехнулся клоун. – А вам нужны шарики. Не пытайтесь со мной бороться, - злостно добавил он. – Вы все умрёте, если попытаетесь бороться. Умрёте, если попытаетесь. Умрёте, если попытаетесь… - клоун повторял фразу раз за разом, а я слушал его речь, как назойливую пластинку, словно окаменев и не зная, что делать.
Существо открыло рот, и мы увидели, что зубы его остры, как ножи, гниющие и дурно пахнущие. Мы поняли, что кожа его по-настоящему бледна, что никакого грима не было и быть не может, и Пеннивайз этот не из цирка. Тайные пути метро – вряд ли его обитель, но я услышал шум канализации, стойкая вонь которой снова ударила в нос, и понял, что, должно быть, оно скрывается именно там. Если он и человек, хотя эта мысль была теперь слабым предположением, то это явно сумасшедший преступник. Кого просить о помощи? Машиниста? Я подумал, что это самое верное решение.
Поезд вновь медленно тронулся, а я попробовал пройти в тамбур, но не тут-то было. Дверь не поддавалась. За окном медленно проплывали провода, а в один шаг со мной, должно быть, шёл клоун. Я не видел его, но чувствовал и молил, чтобы желание спастись и дальше оказывалось сильнее страха. Мельком я видел канализационную решётку, ответвлённые пути, неведомо куда ведущие – я было подумал, что на станции, которые вот-вот откроются. Вероятней всего, так и было, я чувствовал спасение и счастье, какое испытывает задыхающийся в дыму, когда ему открывают окно и подносят батут, за секунду до того, как взорвавшейся микроволновой печью ему отрывает руку, а сам он погибает от потери крови и перебравшихся на его одежду языков пламени. Поезд ехал в неизвестность, которой я не желал. Я проклинал всю свою студенческую глупость и не соответствие мужчине. Если я парень, так должен был образумить девочек с самого начала и вывести, вывести их из проклятого метро. Эх, чем я думал раньше? Не ферамонами ли вместо нейронов?
- Так вы хотите на праздник? – в который раз повторил свой вопрос клоун. – Здесь будет много разных игрушек, сюрпризов, вкусных конфет и пирожных. А ещё шарики. Много шариков разных цветов, - говорил клоун, и жёлтые глаза его засветились теплом, которое испытывает родитель к ребёнку. На миг я словно вернулся в беззаботное детство и всё меньше думал об опасности и странности. Я не думал, человеческое ли тело скрывается за смешным разноцветным одеянием с рыжими пуговицами-помпонами.
- Я не хочу шарик! – вдруг вскрикнула Лера и вскочила со своего места. Дрёму как рукой сняло, рассудок вновь вернулся ко мне.
Увиденное нами не оставляло никаких сомнений, что в метро мы повстречали вовсе не человека.
- Нам нужна закуска, - многозначительно усмехнулся клоун. – А вам нужны шарики. Не пытайтесь со мной бороться, - злостно добавил он. – Вы все умрёте, если попытаетесь бороться. Умрёте, если попытаетесь. Умрёте, если попытаетесь… - клоун повторял фразу раз за разом, а я слушал его речь, как назойливую пластинку, словно окаменев и не зная, что делать.
Существо открыло рот, и мы увидели, что зубы его остры, как ножи, гниющие и дурно пахнущие. Мы поняли, что кожа его по-настоящему бледна, что никакого грима не было и быть не может, и Пеннивайз этот не из цирка. Тайные пути метро – вряд ли его обитель, но я услышал шум канализации, стойкая вонь которой снова ударила в нос, и понял, что, должно быть, оно скрывается именно там. Если он и человек, хотя эта мысль была теперь слабым предположением, то это явно сумасшедший преступник. Кого просить о помощи? Машиниста? Я подумал, что это самое верное решение.
Поезд вновь медленно тронулся, а я попробовал пройти в тамбур, но не тут-то было. Дверь не поддавалась. За окном медленно проплывали провода, а в один шаг со мной, должно быть, шёл клоун. Я не видел его, но чувствовал и молил, чтобы желание спастись и дальше оказывалось сильнее страха. Мельком я видел канализационную решётку, ответвлённые пути, неведомо куда ведущие – я было подумал, что на станции, которые вот-вот откроются. Вероятней всего, так и было, я чувствовал спасение и счастье, какое испытывает задыхающийся в дыму, когда ему открывают окно и подносят батут, за секунду до того, как взорвавшейся микроволновой печью ему отрывает руку, а сам он погибает от потери крови и перебравшихся на его одежду языков пламени. Поезд ехал в неизвестность, которой я не желал. Я проклинал всю свою студенческую глупость и не соответствие мужчине. Если я парень, так должен был образумить девочек с самого начала и вывести, вывести их из проклятого метро. Эх, чем я думал раньше? Не ферамонами ли вместо нейронов?
0
2014-07-01 16:09
samie
- Дверь не открывается? – спросила Наташа.
- А то сама не видишь! – закричал я грубо, но не для того, чтобы обидеть, а просто нервничая. – Прости, Наташа.
Лера вдруг открыла рот, будто ей не хватало воздуха.
- Что? Клоун? – испуганно спросил я.
- Нет. Мне пришла в голову сумасшедшая идея. Давайте подёргаем другую дверь, с той стороны.
Я посмотрел вдоль вереницы пустых сидений, на которых днём как ни в чём не бывало разъезжали тысячи пассажиров, на жёлтый пол, тянущийся к другой двери.
- Лера, ты хочешь, чтобы мы прошли к концу поезда?
- Да, да! – воскликнула она. – И чтобы спрыгнули.
- Спрыгнули? – я был удивлён. – Может, в лапы тому клоуну? Как он там себя назвал? Пеннивайз? Мы не знаем, кто он и чего хочет. Намерения у него недобрые, ты же сама видишь. Мы умрём, если попытаемся с ним бороться.
Лера подозвала меня к себе и усадила рядом. Теперь она оказалась посередине между мной и Наташей.
- Макс, тот мальчик в жёлтой рубашке, которого мы все видели, помнишь, что он нам сказал?
Я замотал головой, не потому что не помнил. Не помнил лишь дословно.
- Он сказал, что каждую двадцать третью весну это случается. Но сегодня он не один. Их трое. Возможно, трое таких сумасшедших клоунов или чего более страшного.
- Что может быть страшнее клоунов, - полувопросительно сказал я.
С детства меня напрягали их гадкие физиономии, маски шутов, под которыми я почему-то не различал людей. Все они казались мне одинаково мерзкими, а их жажда прижать детей к ядовитых цветов одежде с бубонами раздражала и пугала больше всего.
- Я не знаю, - сказала Лера. - Но, Макс, а ты уверен, что машинист жив?
Я молчал, потому что не был уверен.
- Идти вперёд – значит, продвигаться навстречу верной гибели. Спрыгнем и побежим назад. У меня нет фонаря, но телефон с подсветкой, найдём дорогу.
Глаза Наташи округлились от страха.
- Нет, ни за что. А вдруг нас задавит поезд? Я не буду идти по путям.
- А то сама не видишь! – закричал я грубо, но не для того, чтобы обидеть, а просто нервничая. – Прости, Наташа.
Лера вдруг открыла рот, будто ей не хватало воздуха.
- Что? Клоун? – испуганно спросил я.
- Нет. Мне пришла в голову сумасшедшая идея. Давайте подёргаем другую дверь, с той стороны.
Я посмотрел вдоль вереницы пустых сидений, на которых днём как ни в чём не бывало разъезжали тысячи пассажиров, на жёлтый пол, тянущийся к другой двери.
- Лера, ты хочешь, чтобы мы прошли к концу поезда?
- Да, да! – воскликнула она. – И чтобы спрыгнули.
- Спрыгнули? – я был удивлён. – Может, в лапы тому клоуну? Как он там себя назвал? Пеннивайз? Мы не знаем, кто он и чего хочет. Намерения у него недобрые, ты же сама видишь. Мы умрём, если попытаемся с ним бороться.
Лера подозвала меня к себе и усадила рядом. Теперь она оказалась посередине между мной и Наташей.
- Макс, тот мальчик в жёлтой рубашке, которого мы все видели, помнишь, что он нам сказал?
Я замотал головой, не потому что не помнил. Не помнил лишь дословно.
- Он сказал, что каждую двадцать третью весну это случается. Но сегодня он не один. Их трое. Возможно, трое таких сумасшедших клоунов или чего более страшного.
- Что может быть страшнее клоунов, - полувопросительно сказал я.
С детства меня напрягали их гадкие физиономии, маски шутов, под которыми я почему-то не различал людей. Все они казались мне одинаково мерзкими, а их жажда прижать детей к ядовитых цветов одежде с бубонами раздражала и пугала больше всего.
- Я не знаю, - сказала Лера. - Но, Макс, а ты уверен, что машинист жив?
Я молчал, потому что не был уверен.
- Идти вперёд – значит, продвигаться навстречу верной гибели. Спрыгнем и побежим назад. У меня нет фонаря, но телефон с подсветкой, найдём дорогу.
Глаза Наташи округлились от страха.
- Нет, ни за что. А вдруг нас задавит поезд? Я не буду идти по путям.
0
2014-07-01 16:17
samie
- Послушай, крошка, - строго сказала Лера, - тебе не придётся идти. Потому что ты будешь бежать, так быстро, насколько сможешь.
- Я… мне… - замямлила Наташка.
- Что?
- Мне надо в туалет.
Лера показала ей на пол вагона.
- Здесь?
- Боже, Наташа, ты выводишь меня! Если мы выберемся отсюда живыми и нас спросят, кто написял, я свалю всё на бомжа. Который был здесь до нас.
Наташа стеснительно расстегнула пуговицу на джинсах и промямлила, расстёгивая змейку и садясь:
- Не смотрите, пожалуйста.
Мы не смотрели на то, что делает Наташа, но краем глаза наблюдали, чтобы никакой злобный клоун не пробрался в вагон и не утащил её. Застёгивая джинсы, с явным облегчением на лице Наташа села к нам, но Лера категорически была против того, чтобы мы сидели сложа руки.
- Пойдём, - скомандовала она, уверенно направившись к двери. Подёргав ручку, она обрадовалась: - Можно открыть.
- Нет, - услышали мы чей-то голос.
Лера отпрянула от двери. Возле нас стоял парень в жёлтой футболке. Капли холодного пота стекали по его лицу и мокрая рубашка прилипала к торсу. Слева от пупка чернела татуированная роза, которая в иной ситуации сильно бы привлекла внимание Наташи, а сейчас она не испытывала никаких чувств к красивому парню, желая узнать лишь одно – как им выбраться. Она чувствовала, что именно он может подсказать им путь к спасению. Лера провела ладонью по его телу и тут же одёрнула руку, уверив себя, что прикоснулась к ледяному покойнику. Куда-то делся весь её скептицизм.
- Почему нельзя открыть дверь? Нам нужно попасть в конец поезда.
- Это исключено, - призрак замотал головой. – В вагоне сейчас безопасней всего. Я тоже ошибался. Думал, что сестра безжалостна к умирающим людям, что Патриция думает только о себе. Желал проверить, что он скидывал в трубу. Он скидывал тела, которые сшивал между собой, но сначала ел у них ту часть тела, которой ему саму не хватало.
- Боже, - Наташа прикрыла рот рукой. – Кто ты и как здесь оказался?
- Меня зовут Дариус Дженнер. Я следую за своим убийцей и пытаюсь спасти новых жертв.
- Кто тебя убил? Пеннивайз? Кто это «он»?
Парень замотал головой.
- Нет. Меня убил Джиперс Криперс. Сегодня они здесь втроём – Джиперс Криперс, Пеннивайз и подземный мутант Крип. Жуткий ли праздник у них или просто сборище, да только им нужна закуска. Едят они нас – наши страхи, наши эмоции, наши тела.
- Я… мне… - замямлила Наташка.
- Что?
- Мне надо в туалет.
Лера показала ей на пол вагона.
- Здесь?
- Боже, Наташа, ты выводишь меня! Если мы выберемся отсюда живыми и нас спросят, кто написял, я свалю всё на бомжа. Который был здесь до нас.
Наташа стеснительно расстегнула пуговицу на джинсах и промямлила, расстёгивая змейку и садясь:
- Не смотрите, пожалуйста.
Мы не смотрели на то, что делает Наташа, но краем глаза наблюдали, чтобы никакой злобный клоун не пробрался в вагон и не утащил её. Застёгивая джинсы, с явным облегчением на лице Наташа села к нам, но Лера категорически была против того, чтобы мы сидели сложа руки.
- Пойдём, - скомандовала она, уверенно направившись к двери. Подёргав ручку, она обрадовалась: - Можно открыть.
- Нет, - услышали мы чей-то голос.
Лера отпрянула от двери. Возле нас стоял парень в жёлтой футболке. Капли холодного пота стекали по его лицу и мокрая рубашка прилипала к торсу. Слева от пупка чернела татуированная роза, которая в иной ситуации сильно бы привлекла внимание Наташи, а сейчас она не испытывала никаких чувств к красивому парню, желая узнать лишь одно – как им выбраться. Она чувствовала, что именно он может подсказать им путь к спасению. Лера провела ладонью по его телу и тут же одёрнула руку, уверив себя, что прикоснулась к ледяному покойнику. Куда-то делся весь её скептицизм.
- Почему нельзя открыть дверь? Нам нужно попасть в конец поезда.
- Это исключено, - призрак замотал головой. – В вагоне сейчас безопасней всего. Я тоже ошибался. Думал, что сестра безжалостна к умирающим людям, что Патриция думает только о себе. Желал проверить, что он скидывал в трубу. Он скидывал тела, которые сшивал между собой, но сначала ел у них ту часть тела, которой ему саму не хватало.
- Боже, - Наташа прикрыла рот рукой. – Кто ты и как здесь оказался?
- Меня зовут Дариус Дженнер. Я следую за своим убийцей и пытаюсь спасти новых жертв.
- Кто тебя убил? Пеннивайз? Кто это «он»?
Парень замотал головой.
- Нет. Меня убил Джиперс Криперс. Сегодня они здесь втроём – Джиперс Криперс, Пеннивайз и подземный мутант Крип. Жуткий ли праздник у них или просто сборище, да только им нужна закуска. Едят они нас – наши страхи, наши эмоции, наши тела.
0
2014-07-01 19:54
samie
По моей спине вновь пробежались мурашки. Мёртвый Дариус сверлил нас всех взглядом. Произнеся свою речь, он исчез, и на его месте остались только сидения, жёлтый пол и окна, а за ними - бесконечная череда проводов. Фигура погибшего Дженнера растворилась в воздухе, не оставив после себя ни намёка на своё присутствие.
- Мы что, будем здесь? – спросила Лера, желая образумить меня с Наташей. – Вы хотите умереть? Я не сомневаюсь, что это случилось с машинистом.
Тут я подумал.
- А что, если нет никакого машиниста?
- Кто же тогда ведёт поезд?
Я не ожидал, что так отвечу, но казалось, что сейчас это рациональное, хоть и пугающее объяснение.
- Джиперс Криперс. Или Крип. Кто-то из них.
Поезд качнулся, и в страхе мы отпрянули от двери. Добежав до середины вагона, мы боялись садиться и держались за руки, нервно оглядываясь по сторонам. В каждом гуле где-то далеко мы слышали таящую надежду на спасение. Слишком тихо было вокруг и не скрою, что мы молились о том, чтобы поезд, пусть даже так же медленно и с остановками, но доберётся до любой станции московского метрополитена, на которой вот-вот начнут появляться люди. Мы хотели поскорее забыть кошмар, происходящий с нами, но прекрасно понимали, что это невозможно. Оставалось бороться, а мы даже не знали как. Женский крик поблизости возбудил нас. Кричали в переднем вагоне, и Лера, позабыв о своём прежнем желании идти в конец состава, теперь поступила так, как изначально хотел я.
Она сильней, чем в прошлый раз, нажала на ручку двери, и та поддалась. Я втолкнул Наташу следом за ней и сам вбежал в вагон, закрыв дверь. Протопав тяжёлой обувью по полу в этом вагоне, мы вбежали в первый с начала и ринулись к двери машиниста. Дверь была закрыта, но имелся замок. Лера достала свои ключи и засунула в замок ключ сначала от верхнего замка своей квартиры, затем от нижнего. Дверь не открывалась, тогда она попросила мои и Наташины ключи. Мой ключ как раз подошёл.
Машиниста в кабине не оказалось. Впрочем, это было лучше, чем увидеть окровавленное тело на сидении.
- Как тут разобраться? – спросила Лера, глядя на кнопки и рычаги, будто я понимал.
Я осмотрелся и увидел надпись «speed», означающую «скорость», включённую на минимальную. Недолго думая, я нажал вторую, немного увеличив скорость, и повернул рычаг в ту сторону, откуда слышал гул другого поезда.
- Мы что, будем здесь? – спросила Лера, желая образумить меня с Наташей. – Вы хотите умереть? Я не сомневаюсь, что это случилось с машинистом.
Тут я подумал.
- А что, если нет никакого машиниста?
- Кто же тогда ведёт поезд?
Я не ожидал, что так отвечу, но казалось, что сейчас это рациональное, хоть и пугающее объяснение.
- Джиперс Криперс. Или Крип. Кто-то из них.
Поезд качнулся, и в страхе мы отпрянули от двери. Добежав до середины вагона, мы боялись садиться и держались за руки, нервно оглядываясь по сторонам. В каждом гуле где-то далеко мы слышали таящую надежду на спасение. Слишком тихо было вокруг и не скрою, что мы молились о том, чтобы поезд, пусть даже так же медленно и с остановками, но доберётся до любой станции московского метрополитена, на которой вот-вот начнут появляться люди. Мы хотели поскорее забыть кошмар, происходящий с нами, но прекрасно понимали, что это невозможно. Оставалось бороться, а мы даже не знали как. Женский крик поблизости возбудил нас. Кричали в переднем вагоне, и Лера, позабыв о своём прежнем желании идти в конец состава, теперь поступила так, как изначально хотел я.
Она сильней, чем в прошлый раз, нажала на ручку двери, и та поддалась. Я втолкнул Наташу следом за ней и сам вбежал в вагон, закрыв дверь. Протопав тяжёлой обувью по полу в этом вагоне, мы вбежали в первый с начала и ринулись к двери машиниста. Дверь была закрыта, но имелся замок. Лера достала свои ключи и засунула в замок ключ сначала от верхнего замка своей квартиры, затем от нижнего. Дверь не открывалась, тогда она попросила мои и Наташины ключи. Мой ключ как раз подошёл.
Машиниста в кабине не оказалось. Впрочем, это было лучше, чем увидеть окровавленное тело на сидении.
- Как тут разобраться? – спросила Лера, глядя на кнопки и рычаги, будто я понимал.
Я осмотрелся и увидел надпись «speed», означающую «скорость», включённую на минимальную. Недолго думая, я нажал вторую, немного увеличив скорость, и повернул рычаг в ту сторону, откуда слышал гул другого поезда.
0
2014-07-01 20:43
samie
- Осторожно! – закричала Наташа и нажала кнопку, остановившую поезд. Тот резко завизжал на рельсах, которые уже не были в мутной воде.
В свете фар я различил чёрную фигуру в шляпе и длинном одеянии. То, что мы все трое видели, стояло просто посреди путей, и, клянусь, я бы увидел этот силуэт раньше, не выскочи он так внезапно. Увиденное было похоже на пугало, какое должно стоять в огороде, отпугивая не только ворон, но и людей, а вместо этого торчало в метро. Мне не хотелось признаваться себе, что это и есть Джиперс Криперс, убивший Дариуса Дженнера.
Мой ночной кошмар, которого я не мог назвать иначе, пронизывал нас взглядом, точно изучал все наши повадки, оценивал поведение, хотел заставить бояться. Именно это ему нужно было – чтобы мы остановились. Ему нужно было, чтобы поезд непременно остановила Наташа, самая слабая и беззащитная, низкая ростом, порой недотёпа, порой стеснительная и боязливая. Она, чей страх руководит ею больше, чем разум. Она, с которой ничего не стоит расправиться. Я приобнял девушку и оттащил от кабины машиниста. Никто из нас не желал видеть, что происходило за нашей спиной, пока дерзкий клоунский смешок не оборвал нас. Чудовище впереди нас сузило жадные до крови глаза и взмахнуло одеянием, похожим на крылья гигантской летучей мыши. Джиперс Криперс взмыл в воздух и приземлился на крышу вагона. Мы все слышали, как он бродит сверху, как царапает поверхность своим крылом, как сопит, принюхиваясь к запахам жертв, выбирая, кто вкусней. Мы отпрянули от кабины, закрыв её моим ключом, старались держаться поближе к центру вагона и не знали, что делать дальше.
Клоун то находился у окна, то перебирался к двери, и у двери ему нравилось больше.
- Бип-бип, Лера! – звонко засмеялся он. – Хочешь шарик? Ну же, нам всем сегодня весело. Веселитесь вместе с нами. О, чуть было не забыл! Для вас неподалёку вырыто четыре могилы, выбирайте себе любую. Ох, кроме одной слева, простите. Она уже кое-кем занята! – запрокинув голову с острыми зубами, он засмеялся особенно злостно, будто в горле его булькал вулкан, изрыгающий звуки помех на радио и нечеловеческий, пугающий сарказм.
- Нет, я этого не слышу, - сказала Лера.
- Неужели тебе мало одного шарика? Тогда много! – воскликнул клоун, точно хотел заорать голосом из рупора. – Много шариков.
Откуда ни возьмись вверху над лампами, которые чудом не погасли, от поручней к полу начали спускаться разноцветные шары. Их было так много, что я отпихивался от них руками, не различал, где Лера, а где Наташа, среди полчища розовых, жёлтых, красных, синих и зелёных шаров. Каждый из них, опускаясь нам на руки, обмазывал нас в красную краску, по запаху которой я вскоре понял, что это кровь. Шарики с кровью лопались, окрашивая Лерины руки, Наташину куртку, моё лицо, не оставляя на нас и наших вещах хоть одного не окровавленного участка. Шары исчезли, как исчез в вагоне призрак парня в жёлтой рубахе, будто их не было, но мы остались в крови.
В свете фар я различил чёрную фигуру в шляпе и длинном одеянии. То, что мы все трое видели, стояло просто посреди путей, и, клянусь, я бы увидел этот силуэт раньше, не выскочи он так внезапно. Увиденное было похоже на пугало, какое должно стоять в огороде, отпугивая не только ворон, но и людей, а вместо этого торчало в метро. Мне не хотелось признаваться себе, что это и есть Джиперс Криперс, убивший Дариуса Дженнера.
Мой ночной кошмар, которого я не мог назвать иначе, пронизывал нас взглядом, точно изучал все наши повадки, оценивал поведение, хотел заставить бояться. Именно это ему нужно было – чтобы мы остановились. Ему нужно было, чтобы поезд непременно остановила Наташа, самая слабая и беззащитная, низкая ростом, порой недотёпа, порой стеснительная и боязливая. Она, чей страх руководит ею больше, чем разум. Она, с которой ничего не стоит расправиться. Я приобнял девушку и оттащил от кабины машиниста. Никто из нас не желал видеть, что происходило за нашей спиной, пока дерзкий клоунский смешок не оборвал нас. Чудовище впереди нас сузило жадные до крови глаза и взмахнуло одеянием, похожим на крылья гигантской летучей мыши. Джиперс Криперс взмыл в воздух и приземлился на крышу вагона. Мы все слышали, как он бродит сверху, как царапает поверхность своим крылом, как сопит, принюхиваясь к запахам жертв, выбирая, кто вкусней. Мы отпрянули от кабины, закрыв её моим ключом, старались держаться поближе к центру вагона и не знали, что делать дальше.
Клоун то находился у окна, то перебирался к двери, и у двери ему нравилось больше.
- Бип-бип, Лера! – звонко засмеялся он. – Хочешь шарик? Ну же, нам всем сегодня весело. Веселитесь вместе с нами. О, чуть было не забыл! Для вас неподалёку вырыто четыре могилы, выбирайте себе любую. Ох, кроме одной слева, простите. Она уже кое-кем занята! – запрокинув голову с острыми зубами, он засмеялся особенно злостно, будто в горле его булькал вулкан, изрыгающий звуки помех на радио и нечеловеческий, пугающий сарказм.
- Нет, я этого не слышу, - сказала Лера.
- Неужели тебе мало одного шарика? Тогда много! – воскликнул клоун, точно хотел заорать голосом из рупора. – Много шариков.
Откуда ни возьмись вверху над лампами, которые чудом не погасли, от поручней к полу начали спускаться разноцветные шары. Их было так много, что я отпихивался от них руками, не различал, где Лера, а где Наташа, среди полчища розовых, жёлтых, красных, синих и зелёных шаров. Каждый из них, опускаясь нам на руки, обмазывал нас в красную краску, по запаху которой я вскоре понял, что это кровь. Шарики с кровью лопались, окрашивая Лерины руки, Наташину куртку, моё лицо, не оставляя на нас и наших вещах хоть одного не окровавленного участка. Шары исчезли, как исчез в вагоне призрак парня в жёлтой рубахе, будто их не было, но мы остались в крови.
0
2014-07-01 20:44
samie
По-прежнему мы слышали, как Джиперс Криперс царапает вагон крылом, а затем он спрыгнул и оказался возле Пеннивайза. Клоун пожал рукой в белой перчатке чёрную когтистую ладонь Джиперса.
- Вы такие вкусные, когда боитесь, - сказал он нам. - Джиперс, кого Крип будет готовить первым?
Зубы Криперса приняли оскал. Это означало: того, кто больше всех боится.
Джиперс уставился на нас мёртвым и пронзительным взглядом, словно читал мысли, словно желал, чтобы мы поняли и приняли его выбор. Выбор убить ту, на которой его хищные глаза останавливались дольше.
Пеннивайз усмехнулся.
- Гм, - подозрительно сказал он, посмотрев на двери. – В метро двери открываются и закрываются автоматически. Макс, - улыбнулся он, не могши скрывать острых нечеловеческих зубов под размазанной на губах красной помаде, - ты не мог бы открыть кабину машиниста и нажать кнопку, чтобы открыть двери?
Я замотал головой.
- Никогда, - я ответил как можно храбрее, понимая, что оно не боится лишь трусости.
- Тогда мне придётся всё делать самому.
Пеннивайз разогнул руки, потирая белые перчатки друг о друга, и принялся со скрипом раздвигать дверь. Мы отпрянули назад, когда он открыл дверь наполовину, пустив в вагон ещё больше вони. Однако про вонь я почти не думал. Мы все поняли, что они собираются делать, поэтому крепко держали за руки Наташу. Джиперс Криперс оскалился и вырвал коготь из своего тела, бросив его в нас. Коготь попал в ногу Лере, и та, закричав от боли, упала, а я растерялся и кинулся ей на помощь, позабыв о Наташе. Джиперс зашёл в вагон и схватил её.
- Нет! – крикнул я, но тот плотно облачил её в гигантские розоватые крылья с перепонками, как в полотенце, и выскочил из вагона.
Казалось, застывший на лице Наташи ужас я скорее бы пережил сам, чем наблюдал бы за происходящим.
Лера плакала, сидя у двери, а я оттащил её к середине вагона, где она откинулась на холодный пол. На её красном от лопнувших воздушных шаров лице выступил пот. Я дал ей протереться салфеткой и вытерся сам, затем попытался вытянуть толстый коготь.
- А, о боже! – закричала Лера, тряся руками от боли, и её крик раздался на весь вагон.
Я чертыхнулся и приказал ей замереть.
- Не дёргай ногой, - сказал я и мельком посмотрел на дверь – никого из чудовищ сейчас рядом не было. При одной мысли, что они сейчас расправляются с Наташей, мне становилось не по себе, но я не мог бросить Леру. – Ты можешь не дёргаться?! – прикрикнул я. – Держи.
- Вы такие вкусные, когда боитесь, - сказал он нам. - Джиперс, кого Крип будет готовить первым?
Зубы Криперса приняли оскал. Это означало: того, кто больше всех боится.
Джиперс уставился на нас мёртвым и пронзительным взглядом, словно читал мысли, словно желал, чтобы мы поняли и приняли его выбор. Выбор убить ту, на которой его хищные глаза останавливались дольше.
Пеннивайз усмехнулся.
- Гм, - подозрительно сказал он, посмотрев на двери. – В метро двери открываются и закрываются автоматически. Макс, - улыбнулся он, не могши скрывать острых нечеловеческих зубов под размазанной на губах красной помаде, - ты не мог бы открыть кабину машиниста и нажать кнопку, чтобы открыть двери?
Я замотал головой.
- Никогда, - я ответил как можно храбрее, понимая, что оно не боится лишь трусости.
- Тогда мне придётся всё делать самому.
Пеннивайз разогнул руки, потирая белые перчатки друг о друга, и принялся со скрипом раздвигать дверь. Мы отпрянули назад, когда он открыл дверь наполовину, пустив в вагон ещё больше вони. Однако про вонь я почти не думал. Мы все поняли, что они собираются делать, поэтому крепко держали за руки Наташу. Джиперс Криперс оскалился и вырвал коготь из своего тела, бросив его в нас. Коготь попал в ногу Лере, и та, закричав от боли, упала, а я растерялся и кинулся ей на помощь, позабыв о Наташе. Джиперс зашёл в вагон и схватил её.
- Нет! – крикнул я, но тот плотно облачил её в гигантские розоватые крылья с перепонками, как в полотенце, и выскочил из вагона.
Казалось, застывший на лице Наташи ужас я скорее бы пережил сам, чем наблюдал бы за происходящим.
Лера плакала, сидя у двери, а я оттащил её к середине вагона, где она откинулась на холодный пол. На её красном от лопнувших воздушных шаров лице выступил пот. Я дал ей протереться салфеткой и вытерся сам, затем попытался вытянуть толстый коготь.
- А, о боже! – закричала Лера, тряся руками от боли, и её крик раздался на весь вагон.
Я чертыхнулся и приказал ей замереть.
- Не дёргай ногой, - сказал я и мельком посмотрел на дверь – никого из чудовищ сейчас рядом не было. При одной мысли, что они сейчас расправляются с Наташей, мне становилось не по себе, но я не мог бросить Леру. – Ты можешь не дёргаться?! – прикрикнул я. – Держи.
0
2014-07-01 21:41
samie
Я достал из своей сумки ручку и велел зажать её между зубов. Так Лере было легче терпеть боль. Я не стал говорить, насколько огромен коготь и насколько глубоко сидит в ноге острым концом, а просто начал вытаскивать его миллиметр за миллиметром. Вскоре коготь оказался в моих руках.
- Теперь надо искать Наташу, - сказал я, искренне надеясь, что она ещё жива.
Я дал руку Лере, но та, попытавшись встать, сразу заорала.
- Макс, мне больно. Я не могу.
- Нам надо искать Наташу.
- Послушай, Наташу уже могли убить, - зашептала девушка. - Их же там трое, все они сильнее нас. Нам главное самим выбраться.
Ничего не ответив, я всмотрелся в Лерино лицо, в лицо девушки, которая мне нравилась, и на которой я бы непременно женился после окончания института. В её глазах читался страх, и, пожалуй, страх и нахождение меня в той же самой, не лучше ситуации, был решающим фактором, почему я не рассердился на Леру. Я видел по глазам Леры, что она не считает Наташу мёртвой, но знает, что ту сейчас мучают и пытают перед тем, как умертвить. Мы попали в такую передрягу, в которой одни спасают свои тела, а другие беспокоятся о чужих душах. Не желая всё время смотреть на Леру, я почему-то взял наши три сумки и перевернул их содержимое на пол: расчёски, салфетки, билетики, деньги, фотоальбом, складной ножик, телефоны.
Складной ножик!
Телефоны!
- Откуда у тебя этот нож? – спросил я.
- Э-э… - Лера показала на Наташину сумку.
- Должно быть, это тот ножик, который Наташа носила с собой в Новых Болотянках на пикник.
Мои глаза заблестели. Может, именно поэтому мне захотелось поймать блик чего-то блестящего в своих зрачках, как отзвук не самой гениальной, но не безвыходной идеи. В ушах Леры по-прежнему оставались серебряные серьги с христианскими крестиками.
- Лера, - сказал я заманчиво, - а откуда у тебя эти серьги?
Девушка прижимала ладонь к ране на ноге и не сразу вспомнила, откуда серёжки.
- Это маме подарили однажды, когда она в церкви была.
- Сними их, - попросил я.
Лера протянула серьги мне.
- Нет, держи у себя. Не знаю, как насчёт этого летучего мыша Джиперса, а клоуна этим можно спугнуть или даже убить.
Я поднялся на ноги и с жалостью посмотрел на Леру, перед которой валялся коготь.
- Теперь надо искать Наташу, - сказал я, искренне надеясь, что она ещё жива.
Я дал руку Лере, но та, попытавшись встать, сразу заорала.
- Макс, мне больно. Я не могу.
- Нам надо искать Наташу.
- Послушай, Наташу уже могли убить, - зашептала девушка. - Их же там трое, все они сильнее нас. Нам главное самим выбраться.
Ничего не ответив, я всмотрелся в Лерино лицо, в лицо девушки, которая мне нравилась, и на которой я бы непременно женился после окончания института. В её глазах читался страх, и, пожалуй, страх и нахождение меня в той же самой, не лучше ситуации, был решающим фактором, почему я не рассердился на Леру. Я видел по глазам Леры, что она не считает Наташу мёртвой, но знает, что ту сейчас мучают и пытают перед тем, как умертвить. Мы попали в такую передрягу, в которой одни спасают свои тела, а другие беспокоятся о чужих душах. Не желая всё время смотреть на Леру, я почему-то взял наши три сумки и перевернул их содержимое на пол: расчёски, салфетки, билетики, деньги, фотоальбом, складной ножик, телефоны.
Складной ножик!
Телефоны!
- Откуда у тебя этот нож? – спросил я.
- Э-э… - Лера показала на Наташину сумку.
- Должно быть, это тот ножик, который Наташа носила с собой в Новых Болотянках на пикник.
Мои глаза заблестели. Может, именно поэтому мне захотелось поймать блик чего-то блестящего в своих зрачках, как отзвук не самой гениальной, но не безвыходной идеи. В ушах Леры по-прежнему оставались серебряные серьги с христианскими крестиками.
- Лера, - сказал я заманчиво, - а откуда у тебя эти серьги?
Девушка прижимала ладонь к ране на ноге и не сразу вспомнила, откуда серёжки.
- Это маме подарили однажды, когда она в церкви была.
- Сними их, - попросил я.
Лера протянула серьги мне.
- Нет, держи у себя. Не знаю, как насчёт этого летучего мыша Джиперса, а клоуна этим можно спугнуть или даже убить.
Я поднялся на ноги и с жалостью посмотрел на Леру, перед которой валялся коготь.
0
2014-07-01 21:46
samie
- Ах, да, вот это держи при себе тоже. Всё время. К открытым дверям не подползай, слышишь. Но и не закрывай двери. Если повезёт, через полчаса я вернусь.
- Подожди, - сказала Лера и достала свой телефон. – Левую кнопку нажми. Вот эту да. Подсветка.
- Спасибо, - я поблагодарил за чудесную замену фонарю. Хоть на что-то был годен телефон под землёй, где не было связи.
Крепко держа в руках нож, я выскочил из вагона и прыгнул под колёса стоящего поезда. Моя голова оказалась выглядывающей из-под пола в вагоне и, если поблизости были злые существа, они отчётливо видели меня из темноты на фоне поезда, в котором чудом не перегорел свет. Быть может, они специально не выключали его, чтобы наблюдать за нами, когда мы этого сделать не можем. Я тщательно пытался прогнать мысль, что если за двумя зайцами погонишься, ни одного не поймаешь – обе девушки мне были дороги. Я слышал, в какую сторону потянули Наташу и, стараясь излишне не шуметь, продвигался туда, сквозь темноту. По крайней мере, минимальный шум моих ног заглушала канализационная вода и гул где-то вдали. Покоя не давала мысль, что недалеко находится станция или хотя бы депо, где нам могли помочь. Но идти туда означало покинуть Леру и Наташу. В какой-то момент я подумал об эгоизме, проявляемым людьми, которые хотят спастись ценой жизни друзей, и мне стало стыдно. Стыд на минуту-другую заглушил страх, и я начал двигаться быстрее.
Дойдя до конца поезда, я свернул к шумящей воде и светил телефоном на зеленоватые стены. Здесь бегало много крыс величиной с баклагу, и каждая из них пищала и норовила укусить. Подумать о крысах-мутантах с человеческий рост я не успел, потому что подошёл близко к бурно стекающей воняющей воде. Сердце ушло в пятки, когда я увидел чей-то силуэт. Я мгновенно спрятался, чтобы меня не видели, но сам мог вглядываться в темноту.
- Крип! – услышал я голос клоуна, от которого душа покрылась льдом. – Одну уже посадил в клетку, здесь, внизу. Я говорил, что им нельзя сопротивляться, - он засмеялся гадким голосом. – Мы её ещё напугаем, чтобы стала вкусней. Помнится, меня уже пытались убить. Ха-ха. Я вечен! Я – самый худший кошмар любого ребёнка и даже взрослого. Ричи Тозиэр, Эдди Каспбрак, Беверли Марш, Майк Хэнлон, Бен Хэнском и Билл Денбро – эти шестеро пытались убить меня. Они думали, что победили меня, но ошиблись.
- Им это не удалось, - злостно захихикал Крип. Это было не самое разговорчивое чудовище, целью которого было лишь бродить по метро-2 пугать внешним видом. Он был не слишком силён, и это значительно прибавило мне уверенности в борьбе с ними.
Помещением, в котором они находились, был небольшой коридор и углубление в стене размером с комнату. На потолке висела пара низковольтных ламп, одна из которых всё время мигала, становясь то блёкло-жёлтой, то рыжеватой, как фитиль только что погаснувшей свечи. В блёклом свете на стену падала тень торчащих в стороны волос и лысой, похожей на огромную лампу головы клоуна. Он вертел головой, а я старался не бояться, зная, что Пеннивайз может почувствовать страх. Крипом оказался мутант, больше всех из трёх чудовищ напоминающий человека. Он был похож на недоразвитого мальчугана из закрытой больницы. Я видел его зеленоватое, грязное лицо с кровавыми подтёками. Внизу под углублением я услышал девичий крик. Наташа. Это была она.
- Подожди, - сказала Лера и достала свой телефон. – Левую кнопку нажми. Вот эту да. Подсветка.
- Спасибо, - я поблагодарил за чудесную замену фонарю. Хоть на что-то был годен телефон под землёй, где не было связи.
Крепко держа в руках нож, я выскочил из вагона и прыгнул под колёса стоящего поезда. Моя голова оказалась выглядывающей из-под пола в вагоне и, если поблизости были злые существа, они отчётливо видели меня из темноты на фоне поезда, в котором чудом не перегорел свет. Быть может, они специально не выключали его, чтобы наблюдать за нами, когда мы этого сделать не можем. Я тщательно пытался прогнать мысль, что если за двумя зайцами погонишься, ни одного не поймаешь – обе девушки мне были дороги. Я слышал, в какую сторону потянули Наташу и, стараясь излишне не шуметь, продвигался туда, сквозь темноту. По крайней мере, минимальный шум моих ног заглушала канализационная вода и гул где-то вдали. Покоя не давала мысль, что недалеко находится станция или хотя бы депо, где нам могли помочь. Но идти туда означало покинуть Леру и Наташу. В какой-то момент я подумал об эгоизме, проявляемым людьми, которые хотят спастись ценой жизни друзей, и мне стало стыдно. Стыд на минуту-другую заглушил страх, и я начал двигаться быстрее.
Дойдя до конца поезда, я свернул к шумящей воде и светил телефоном на зеленоватые стены. Здесь бегало много крыс величиной с баклагу, и каждая из них пищала и норовила укусить. Подумать о крысах-мутантах с человеческий рост я не успел, потому что подошёл близко к бурно стекающей воняющей воде. Сердце ушло в пятки, когда я увидел чей-то силуэт. Я мгновенно спрятался, чтобы меня не видели, но сам мог вглядываться в темноту.
- Крип! – услышал я голос клоуна, от которого душа покрылась льдом. – Одну уже посадил в клетку, здесь, внизу. Я говорил, что им нельзя сопротивляться, - он засмеялся гадким голосом. – Мы её ещё напугаем, чтобы стала вкусней. Помнится, меня уже пытались убить. Ха-ха. Я вечен! Я – самый худший кошмар любого ребёнка и даже взрослого. Ричи Тозиэр, Эдди Каспбрак, Беверли Марш, Майк Хэнлон, Бен Хэнском и Билл Денбро – эти шестеро пытались убить меня. Они думали, что победили меня, но ошиблись.
- Им это не удалось, - злостно захихикал Крип. Это было не самое разговорчивое чудовище, целью которого было лишь бродить по метро-2 пугать внешним видом. Он был не слишком силён, и это значительно прибавило мне уверенности в борьбе с ними.
Помещением, в котором они находились, был небольшой коридор и углубление в стене размером с комнату. На потолке висела пара низковольтных ламп, одна из которых всё время мигала, становясь то блёкло-жёлтой, то рыжеватой, как фитиль только что погаснувшей свечи. В блёклом свете на стену падала тень торчащих в стороны волос и лысой, похожей на огромную лампу головы клоуна. Он вертел головой, а я старался не бояться, зная, что Пеннивайз может почувствовать страх. Крипом оказался мутант, больше всех из трёх чудовищ напоминающий человека. Он был похож на недоразвитого мальчугана из закрытой больницы. Я видел его зеленоватое, грязное лицо с кровавыми подтёками. Внизу под углублением я услышал девичий крик. Наташа. Это была она.
0
2014-07-02 00:03
samie
- Бип-бип, Наташа! – залился смехом клоун. – Мне нужно проверить, как там наши ребятки, нужен ли им шарик или они желают умереть быстрее. К тебе подойдёт Крип. Он не причинит тебе вреда.
Клоун вышел из убежища, и я спрятался в небольшое углубление в стене вблизи канализации. Звеня бубенчиками на пёстрой одежде, Пеннивайз прошёл мимо меня, а я чудом не чихнул и сдержался.
- Мне показалось, - спросил клоун сам себя, - или я чую чей-то страх.
Не бояться.
Ни за что не бояться.
Я пересилил себя.
- Показалось, показалось, - шутливо сказал клоун. Я даже подумал, что своей интонацией он собирается заставить меня показать себя, но я действительно перестал бояться.
Одно меня явно не успокаивало: Пеннивайз пошёл по моему пути обратно к поезду. Клоун решил причинить вред Лере. Джиперса поблизости не было, и, подождав, пока Пеннивайз скроется из виду, я вылез из своего укрытия и перебежал маленький каменный мост, под которым текла канализационная вода. Оказавшись в помещении, я посмотрел в дверной проём без самой двери вниз, где по железным ступеням к клеткам спустился Крип. Он ходил, ковыляя вдоль затхлых стен с капающей сверху жижей. Спина его была в следах пыток, словно его за спину подвешивали на крюках высоко к потолку, с торчащими подобно горбам позвонками. Должно быть, это было врождённое уродство. Знать бы, как на свет появилось это страшилище. Стол с медицинскими препаратами и заспиртованными нерождёнными детьми ответил на мой вопрос: вероятно, Крип был недоношенным ребёнком, которого выходил сумасшедший врач – его фотография тоже стояла на столе. Чудище не доразвилось, не стало обычным человеком, но мысль, что он мог быть незаурядным мужчиной, если бы не докторский эксперимент, заставила меня меньше его бояться. Я понял: справиться с Крипом не составит труда.
Крип разделывал чью-то тушу между рядами клеток, и мои глаза заслезились от трупного запаха. Утешением служило то, что это не было Наташино тело. Я оглянулся в темноту и судорожно вздохнул. Других чудовищ рядом не было, но это означало лишь то, что Лера не в меньшей опасности, чем Наташа.
Клоун вышел из убежища, и я спрятался в небольшое углубление в стене вблизи канализации. Звеня бубенчиками на пёстрой одежде, Пеннивайз прошёл мимо меня, а я чудом не чихнул и сдержался.
- Мне показалось, - спросил клоун сам себя, - или я чую чей-то страх.
Не бояться.
Ни за что не бояться.
Я пересилил себя.
- Показалось, показалось, - шутливо сказал клоун. Я даже подумал, что своей интонацией он собирается заставить меня показать себя, но я действительно перестал бояться.
Одно меня явно не успокаивало: Пеннивайз пошёл по моему пути обратно к поезду. Клоун решил причинить вред Лере. Джиперса поблизости не было, и, подождав, пока Пеннивайз скроется из виду, я вылез из своего укрытия и перебежал маленький каменный мост, под которым текла канализационная вода. Оказавшись в помещении, я посмотрел в дверной проём без самой двери вниз, где по железным ступеням к клеткам спустился Крип. Он ходил, ковыляя вдоль затхлых стен с капающей сверху жижей. Спина его была в следах пыток, словно его за спину подвешивали на крюках высоко к потолку, с торчащими подобно горбам позвонками. Должно быть, это было врождённое уродство. Знать бы, как на свет появилось это страшилище. Стол с медицинскими препаратами и заспиртованными нерождёнными детьми ответил на мой вопрос: вероятно, Крип был недоношенным ребёнком, которого выходил сумасшедший врач – его фотография тоже стояла на столе. Чудище не доразвилось, не стало обычным человеком, но мысль, что он мог быть незаурядным мужчиной, если бы не докторский эксперимент, заставила меня меньше его бояться. Я понял: справиться с Крипом не составит труда.
Крип разделывал чью-то тушу между рядами клеток, и мои глаза заслезились от трупного запаха. Утешением служило то, что это не было Наташино тело. Я оглянулся в темноту и судорожно вздохнул. Других чудовищ рядом не было, но это означало лишь то, что Лера не в меньшей опасности, чем Наташа.
0
2014-07-02 00:10
samie
Я крепче сжал нож. Крип остановился и принюхался, посмотрел в мою сторону, но я успел спрятаться. Волнуясь, я вынырнул из укрытия и уставился на мутанта, который как ни в чём не бывало продолжал разделывать тело, отрезая человеку руки и перерезая шею. При этом он кряхтел, получая удовольствие от каждой пролитой капли крови, запрокидывая уродливую голову с горбатым носом и широкими ноздрями. Я разглядывал клетки и увидел Наташу, опущенную в крайнюю клетку с мутной водой. Она цеплялась пальцами за прутья и в страхе барахталась. Я знал, что её часто хватала судорогой, и она могла утонуть даже притом, что хорошо плавала. Я махнул ей рукой, и Наташа меня увидела. Её глаза заблестели, а потом она быстрым движением кисти показала на проём, к которому я подошёл. Я видел, как её губы дважды беззвучно потянулись в трубочку, а затем она выставила вперёд зубы, и я прочитал по её губам: «У–ХО-ДИ». «Нет» - так же беззвучно ответил я и показал на нож.
- Крип! – осмелилась позвать её Наташа.
Мутант бросил тело и подошёл к клетке с девушкой. Равнодушным взглядом он уставился на неё и подёргал прутья клетки, проверив, насколько прочно та закрыта.
- Крип, ключи.
Наташа показала ему на связку ключей. Крип взглянул на них и запрокинул голову наверх, наблюдая за лампами. Он был похож на умственно отсталого человека, которому приходилось объяснять, как что называется и для чего предназначено.
- Освободи меня, - попросила Наташа, отвлекая внимание Крипа на себя.
Я сбежал по железной лестнице, тут же бросившись на Крипа. Пырнув его ножом, я отпрянул, а тот схватился за живот и захотел отбросить меня назад.
- Макс, пожалуйста, быстрей. Сейчас они вернутся.
Я ударил Крипа в глаз - и костлявый мутант свалился между клеток.
- По-жа-луй-ста… - повторил он Наташиным голосом, когда я в очередной раз занёс над ним нож. - Освободи меня.
- Думаешь, так ты выживешь? – спросил я и удивился тому, как храбро зазвучал мой голос.
Я ударил Крипа ножом в солнечное сплетение и в шею, а затем достал из трупа мясницкий нож и принялся перерезать голову Крипу. Наташа застонала и заплакала, а мутант перестал дышать.
- С ним покончено, - сказал я и взял у него ключи, чтобы открыть клетку.
В замок попала вода, поэтому мне это удалось не сразу. Открыв клетку, я подтянул Наташу и снял с неё мокрую, тяжёлую от мутной воды куртку, оставив её плавать в воде.
- Макс, они вернутся сюда, - сказала Наташа.
- Крип! – осмелилась позвать её Наташа.
Мутант бросил тело и подошёл к клетке с девушкой. Равнодушным взглядом он уставился на неё и подёргал прутья клетки, проверив, насколько прочно та закрыта.
- Крип, ключи.
Наташа показала ему на связку ключей. Крип взглянул на них и запрокинул голову наверх, наблюдая за лампами. Он был похож на умственно отсталого человека, которому приходилось объяснять, как что называется и для чего предназначено.
- Освободи меня, - попросила Наташа, отвлекая внимание Крипа на себя.
Я сбежал по железной лестнице, тут же бросившись на Крипа. Пырнув его ножом, я отпрянул, а тот схватился за живот и захотел отбросить меня назад.
- Макс, пожалуйста, быстрей. Сейчас они вернутся.
Я ударил Крипа в глаз - и костлявый мутант свалился между клеток.
- По-жа-луй-ста… - повторил он Наташиным голосом, когда я в очередной раз занёс над ним нож. - Освободи меня.
- Думаешь, так ты выживешь? – спросил я и удивился тому, как храбро зазвучал мой голос.
Я ударил Крипа ножом в солнечное сплетение и в шею, а затем достал из трупа мясницкий нож и принялся перерезать голову Крипу. Наташа застонала и заплакала, а мутант перестал дышать.
- С ним покончено, - сказал я и взял у него ключи, чтобы открыть клетку.
В замок попала вода, поэтому мне это удалось не сразу. Открыв клетку, я подтянул Наташу и снял с неё мокрую, тяжёлую от мутной воды куртку, оставив её плавать в воде.
- Макс, они вернутся сюда, - сказала Наташа.
0
2014-07-02 12:02
samie
- Не бойся, я тебя выведу. Нужно бежать к Лере. Мы не можем её бросить.
- Да, конечно.
Мы ещё раз взглянули на тело убитого Крипа, испытывая совсем мало облегчения от того, что на одно чудище в метро стало меньше.
- Куда смотрят путевые обходчики? – риторически спросила Наташа, когда мы взошли по железным ступеням и вышли из комнаты, где был Крип и Пеннивайз. – О господи! – она остановилась у заспиртованных детей, после чего потянула меня за руку: - Надо найти Леру. Надо выбираться.
Я чувствовал, как Наташа дрожала от холода, а потому снял куртку и надел на неё.
- Держи, так будет теплее.
Мы осторожно продвигались вдоль стен. Постепенно я выводил Наташу к поезду, то и дело оглядываясь по сторонам. Если бы у меня был выбор, я бы ни за что не бросал Леру, понимая её беспомощность с больной ногой, понимая её страх остаться одной, когда двое чудищ охотятся за ней. Я держал руку перепуганной Натальи и твердил, что всё будет хорошо. Во второй руке я крепко сжал мясницкий нож, а Наташе достался её же складной ножик. За время моего отсутствия Лере пришлось пережить не меньший кошмар, чем нам. Я не мог стать на её место, но мог представить её чувства, потому что этой ночью мы все в какой-то момент оказались поодиночке.
Как только я ушёл на поиски Наташи, Лера заправила волосы в резинку и начала крепко сжимать коготь летучего мыша, по-прежнему сидя на полу. Самое страшное всегда то, что постоянно помнишь о необходимости держать оружие, но, как только настораживаешься, особо ожидаешь появления врага, в какой-то момент становишься менее бдительным. Лера понимала это, а от того ей становилось не по себе. Она помнила, что я говорил ей, что отойду на поиски Наташи на полчаса, но молилась, чтобы я вернулся как можно раньше.
Спустя минут десять Лера услышала скрежет крыльев по крыше вагона. Противный звук раздался в стороне кабины, а потом прямо над Лерой. Инстинктивно она легла на пол, боясь даже дышать, а, как только села, скрежет раздался уже в конце вагона. Наверху что-то раскрылось со звуком большого зонта, спицы которого распрямились. На стекло с рекламой и надписью «Не прислоняться» упало большое розоватое крыло с перепонками, красными жилами и синеватыми венами. Перед Лерой возник призрак Дариуса Дженнера.
- Не бойся, Лера, - сказал он. – На крыше вагона Джиперс, но ты не подавай страху. Джиперс Криперс меня не слышит, я призрак, который является жертвам, но не своему врагу. Максим уже убил Крипа. К тебе сейчас идёт Пеннивайз. Серебряные серьги помогут тебе справиться с ним. Дариус Дженнер верит в тебя.
- Да, конечно.
Мы ещё раз взглянули на тело убитого Крипа, испытывая совсем мало облегчения от того, что на одно чудище в метро стало меньше.
- Куда смотрят путевые обходчики? – риторически спросила Наташа, когда мы взошли по железным ступеням и вышли из комнаты, где был Крип и Пеннивайз. – О господи! – она остановилась у заспиртованных детей, после чего потянула меня за руку: - Надо найти Леру. Надо выбираться.
Я чувствовал, как Наташа дрожала от холода, а потому снял куртку и надел на неё.
- Держи, так будет теплее.
Мы осторожно продвигались вдоль стен. Постепенно я выводил Наташу к поезду, то и дело оглядываясь по сторонам. Если бы у меня был выбор, я бы ни за что не бросал Леру, понимая её беспомощность с больной ногой, понимая её страх остаться одной, когда двое чудищ охотятся за ней. Я держал руку перепуганной Натальи и твердил, что всё будет хорошо. Во второй руке я крепко сжал мясницкий нож, а Наташе достался её же складной ножик. За время моего отсутствия Лере пришлось пережить не меньший кошмар, чем нам. Я не мог стать на её место, но мог представить её чувства, потому что этой ночью мы все в какой-то момент оказались поодиночке.
Как только я ушёл на поиски Наташи, Лера заправила волосы в резинку и начала крепко сжимать коготь летучего мыша, по-прежнему сидя на полу. Самое страшное всегда то, что постоянно помнишь о необходимости держать оружие, но, как только настораживаешься, особо ожидаешь появления врага, в какой-то момент становишься менее бдительным. Лера понимала это, а от того ей становилось не по себе. Она помнила, что я говорил ей, что отойду на поиски Наташи на полчаса, но молилась, чтобы я вернулся как можно раньше.
Спустя минут десять Лера услышала скрежет крыльев по крыше вагона. Противный звук раздался в стороне кабины, а потом прямо над Лерой. Инстинктивно она легла на пол, боясь даже дышать, а, как только села, скрежет раздался уже в конце вагона. Наверху что-то раскрылось со звуком большого зонта, спицы которого распрямились. На стекло с рекламой и надписью «Не прислоняться» упало большое розоватое крыло с перепонками, красными жилами и синеватыми венами. Перед Лерой возник призрак Дариуса Дженнера.
- Не бойся, Лера, - сказал он. – На крыше вагона Джиперс, но ты не подавай страху. Джиперс Криперс меня не слышит, я призрак, который является жертвам, но не своему врагу. Максим уже убил Крипа. К тебе сейчас идёт Пеннивайз. Серебряные серьги помогут тебе справиться с ним. Дариус Дженнер верит в тебя.
0
2014-07-02 12:19
samie
Лёгкая улыбка покойного юноши заставила Леру направить все свои чувства на злость к монстрам, заставила не бояться. Лера внимательно смотрела на дверь, в какой-то момент услышав шаги.
- Макс, это ты? – голос её звучал храбро.
Ей никто не ответил.
- Ты забрал Наташу?
- Бип-бип, Лера! – услышала она знакомый насмешливый голос. – Я – твой вечный кошмар. Ты останешься здесь, в этом поезде, навечно. Ты будешь съедена, потому что боишься.
Лера крепче сжала в руке коготь Джиперса, который взмахнул крылом и стал во весь рост на вагоне, продавливая его поверхность своим телом. Найдя в себе силы, Лера тоже встала и достойно встретила клоуна, зашедшего к ней в вагон.
- Ну и что скрывается под твоей маской? – спросила она его. – Ты ведь просто смешон. Твои бубенчики и красный рот никого не напугают. Уходи отсюда и не трогай ни меня, ни моих друзей.
- О, ты хочешь бороться со мной? Не выйдет, - пригрозил клоун белым пальцем. Под его перчаткой явно не пряталась обычная человеческая рука. – Ты умрёшь, если попытаешься бороться.
Лера смотрела в мёртвый свет его жёлтых глаз и в глубине души боялась, но старалась не подавать виду.
- Это серебро.
С этими словами Лера приложила серьгу ко лбу клоуна, и в голове его образовалась дыра, похожая на луч света, вырвавшийся из тьмы. Пеннивайз отшатнулся и зарычал, взялся за голову и вырвал клок рыжих волос, кинув их на пол.
- Я вечен. Ещё никому не удавалось меня убить.
- Сегодня ты умрёшь навсегда, - заверила его Лера и засунула обе серьги в его рот.
Тело клоуна покрылось слизью, белые перчатки, белый грим и помпоны на одежде таяли, будто мороженое на солнце. Лера оттолкнула клоуна, и он попытался схватиться за неё, но не смог и свалился в нескольких метрах от неё.
- Так будет с каждым, кто обидит меня и моих друзей, - сказала Лера особенно громко, чтобы Джиперс Криперс её слышал.
Как раз в этот момент мы с Наташей поспели к поезду.
- Ох, слава Богу! – воскликнула Лера. – Скорее. Джиперс наверху.
Летучий мыш спустился вниз, преградив нам дорогу. Я быстро толкнул Наташу в вагон, а меня самого Джиперс схватил. Я ударил его в грудь ножом, но тот со всей силой прислонил меня к проводам и наклонил ко мне лицо. Он изучал меня – что я думаю, чего боюсь, чего желаю, какие органы подходят ему для еды. Он хотел съесть что-то из моих органов, чтобы это появилось у него. Он взял мой подбородок в когтистую лапу, поэтому мне было трудно говорить, но я всё-таки спросил:
- Чего ты хочешь?
- Макс, это ты? – голос её звучал храбро.
Ей никто не ответил.
- Ты забрал Наташу?
- Бип-бип, Лера! – услышала она знакомый насмешливый голос. – Я – твой вечный кошмар. Ты останешься здесь, в этом поезде, навечно. Ты будешь съедена, потому что боишься.
Лера крепче сжала в руке коготь Джиперса, который взмахнул крылом и стал во весь рост на вагоне, продавливая его поверхность своим телом. Найдя в себе силы, Лера тоже встала и достойно встретила клоуна, зашедшего к ней в вагон.
- Ну и что скрывается под твоей маской? – спросила она его. – Ты ведь просто смешон. Твои бубенчики и красный рот никого не напугают. Уходи отсюда и не трогай ни меня, ни моих друзей.
- О, ты хочешь бороться со мной? Не выйдет, - пригрозил клоун белым пальцем. Под его перчаткой явно не пряталась обычная человеческая рука. – Ты умрёшь, если попытаешься бороться.
Лера смотрела в мёртвый свет его жёлтых глаз и в глубине души боялась, но старалась не подавать виду.
- Это серебро.
С этими словами Лера приложила серьгу ко лбу клоуна, и в голове его образовалась дыра, похожая на луч света, вырвавшийся из тьмы. Пеннивайз отшатнулся и зарычал, взялся за голову и вырвал клок рыжих волос, кинув их на пол.
- Я вечен. Ещё никому не удавалось меня убить.
- Сегодня ты умрёшь навсегда, - заверила его Лера и засунула обе серьги в его рот.
Тело клоуна покрылось слизью, белые перчатки, белый грим и помпоны на одежде таяли, будто мороженое на солнце. Лера оттолкнула клоуна, и он попытался схватиться за неё, но не смог и свалился в нескольких метрах от неё.
- Так будет с каждым, кто обидит меня и моих друзей, - сказала Лера особенно громко, чтобы Джиперс Криперс её слышал.
Как раз в этот момент мы с Наташей поспели к поезду.
- Ох, слава Богу! – воскликнула Лера. – Скорее. Джиперс наверху.
Летучий мыш спустился вниз, преградив нам дорогу. Я быстро толкнул Наташу в вагон, а меня самого Джиперс схватил. Я ударил его в грудь ножом, но тот со всей силой прислонил меня к проводам и наклонил ко мне лицо. Он изучал меня – что я думаю, чего боюсь, чего желаю, какие органы подходят ему для еды. Он хотел съесть что-то из моих органов, чтобы это появилось у него. Он взял мой подбородок в когтистую лапу, поэтому мне было трудно говорить, но я всё-таки спросил:
- Чего ты хочешь?
0
2014-07-02 13:45
samie
Джиперс Криперс молчал. Наташа подошла к дверному проёму с мясницким ножом и подняла руку.
- Наташа, нет, - сказал я.
Джиперс повернулся в её сторону, а затем посмотрел на меня, всем своим видом давая понять, что орган, который ему понравился, у Наташи, но не отпускал меня.
- Послушай, - сказал я, смотря в его узкие, хищные глаза и чувствуя запах чёрной кожи и острых зубов, - если тебе что-то нужно, ты можешь взять это у меня. Возьми. Но не трогай Наташу и Леру. Не трогай.
- Всё, хватит.
С этими словами Наташа выпрыгнула из вагона и пырнула Джиперса Криперса мясницким ножом. Она насадила его на нож так сильно, как только могла, провернув рукоятку. Джиперс вынул нож и провёл им по шее Наташи.
- Не трогай её! – крикнул я и только тем, что напрыгнул на Джиперса, сумел спасти Наташу, которой он собирался перерезать шею.
Вот что ему нужно было – горло. Чтобы он мог не молчать, а точно так же говорить, как говорил Крип и как говорил Пеннивайз.
Лера по-прежнему сжимала в руке коготь, и тут ей явилась в голову идея. Что, если Джиперса возможно убить тем, чем хотел убить он? Недолго думая, Лера отвела руку назад и кинула коготь в лицо Джиперса Криперса. Тот беззвучно закричал и принялся вытягивать коготь. Ему это удавалось с трудом, и в это время мы с Наташей забежали в вагон.
- Нужно бежать отсюда, Лера, - сказала Наташа.
- Нет, - я полез за своим ключом. – Ох, кстати, Лера, держи телефон. Подсветка мне помогла, как и твой нож, Наташа.
Я открыл ключами дверь в кабину машиниста и, немного поразмыслив, нашёл кнопку, с помощью которой поезд мог начать движение, а также кнопку «stop». Я нажимал кнопку много раз, но поезд не сдвинулся с места. Девушки, тяжело дыша, смотрели на труп Пеннивайза, боясь, чтобы он не ожил. Этого не случилось.
- Поезд не едет! – заволновался я. – Что нужно сделать, чтобы он поехал?
- Нажми на кнопку, - ответила Наташа.
- Уже нажал. Что делать?
Наташа вдруг поняла.
- Стоп-кран. Надо нажать стоп-кран.
Чудом из чудес было то, с какой скоростью поехал поезд. Через пару минут мы услышали гул другого поезда.
- Сворачивай, - с улыбкой сказала Наташа.
Пока я был вместо машиниста, Наташа оттащила Леру от двери, потому что та не закрывалась. Я молился, чтобы поезд не остановился, чтобы монстры не преследовали нас – мало ли, кто мог выжить. Удача сопутствовала нам, и этого также не произошло.
- Наташа, нет, - сказал я.
Джиперс повернулся в её сторону, а затем посмотрел на меня, всем своим видом давая понять, что орган, который ему понравился, у Наташи, но не отпускал меня.
- Послушай, - сказал я, смотря в его узкие, хищные глаза и чувствуя запах чёрной кожи и острых зубов, - если тебе что-то нужно, ты можешь взять это у меня. Возьми. Но не трогай Наташу и Леру. Не трогай.
- Всё, хватит.
С этими словами Наташа выпрыгнула из вагона и пырнула Джиперса Криперса мясницким ножом. Она насадила его на нож так сильно, как только могла, провернув рукоятку. Джиперс вынул нож и провёл им по шее Наташи.
- Не трогай её! – крикнул я и только тем, что напрыгнул на Джиперса, сумел спасти Наташу, которой он собирался перерезать шею.
Вот что ему нужно было – горло. Чтобы он мог не молчать, а точно так же говорить, как говорил Крип и как говорил Пеннивайз.
Лера по-прежнему сжимала в руке коготь, и тут ей явилась в голову идея. Что, если Джиперса возможно убить тем, чем хотел убить он? Недолго думая, Лера отвела руку назад и кинула коготь в лицо Джиперса Криперса. Тот беззвучно закричал и принялся вытягивать коготь. Ему это удавалось с трудом, и в это время мы с Наташей забежали в вагон.
- Нужно бежать отсюда, Лера, - сказала Наташа.
- Нет, - я полез за своим ключом. – Ох, кстати, Лера, держи телефон. Подсветка мне помогла, как и твой нож, Наташа.
Я открыл ключами дверь в кабину машиниста и, немного поразмыслив, нашёл кнопку, с помощью которой поезд мог начать движение, а также кнопку «stop». Я нажимал кнопку много раз, но поезд не сдвинулся с места. Девушки, тяжело дыша, смотрели на труп Пеннивайза, боясь, чтобы он не ожил. Этого не случилось.
- Поезд не едет! – заволновался я. – Что нужно сделать, чтобы он поехал?
- Нажми на кнопку, - ответила Наташа.
- Уже нажал. Что делать?
Наташа вдруг поняла.
- Стоп-кран. Надо нажать стоп-кран.
Чудом из чудес было то, с какой скоростью поехал поезд. Через пару минут мы услышали гул другого поезда.
- Сворачивай, - с улыбкой сказала Наташа.
Пока я был вместо машиниста, Наташа оттащила Леру от двери, потому что та не закрывалась. Я молился, чтобы поезд не остановился, чтобы монстры не преследовали нас – мало ли, кто мог выжить. Удача сопутствовала нам, и этого также не произошло.
0
2014-07-02 18:07
samie
- Мы на станции? – спросила Наташа, чуть только мы остановились.
- Господи боже! – перекрестилась женщина на станции. Пассажиры в недоумении и шоке осматривали наш поезд и пытались понять, что за рыжие клочки волос в нашем вагоне виднеются им из-за стёкол.
Движение поездов было остановлено. К нам поспели сотрудники метро и медики. В вагоне я вновь увидел призрак Дариуса, но уже не различал, реальность это или видение. Он кивнул головой, улыбнулся, а потом исчез, не произнеся ни слова.
- У Леры нога поранена, - сказал я, осмотрев наш окровавленный вагон, и потерял сознание.
- Господи боже! – перекрестилась женщина на станции. Пассажиры в недоумении и шоке осматривали наш поезд и пытались понять, что за рыжие клочки волос в нашем вагоне виднеются им из-за стёкол.
Движение поездов было остановлено. К нам поспели сотрудники метро и медики. В вагоне я вновь увидел призрак Дариуса, но уже не различал, реальность это или видение. Он кивнул головой, улыбнулся, а потом исчез, не произнеся ни слова.
- У Леры нога поранена, - сказал я, осмотрев наш окровавленный вагон, и потерял сознание.
0
2014-07-03 05:02
samie
***
Московская квартира состояла из трёх комнат. В самой большой из них горел свет. Лера ответила на телефонный звонок, после чего неуклюжей походкой прошла ко мне. Я поцеловал её сильно выпирающий живот и спросил:
- Ну как там наш малыш?
- Да он уже сильно толкается. Как думаешь, Макс, у нас будет мальчик или девочка?
- Я бы хотел мальчика. Девочка у нас уже есть. Лена! – крикнул я. – Леночка, иди сюда.
Я обнял нашу дочь и спросил, с кем говорила Лера.
- С Наташей, конечно. Они с мужем во Францию поехали, - и она расписала Париж так, что я аж заслушался. – Ах, кстати, надо бы праздник организовать. Завтра же у Лены день рождения.
Она набрала чей-то номер.
- Да, это я. Да, насчёт праздника. Торт – да. Мороженое? Лена, ты будешь мороженое? Будет. Она шоколадное любит. Нет, белое не надо. Никого не надо приглашать. О нет, только не клоунов. Точно не нужно. До свидания.
Лицо её слегка побледнело.
- Что с тобой? – спросил я.
- Ничего.
- Просто дурные воспоминания?
Она улыбнулась.
- Да.
- Ничего, я же с тобой.
На следующий день Лена проснулась в хорошем настроении и подбежала к нам.
- Мама, папа, а я познакомилась с клоуном. Он в моей комнате!
- Что? – спросил я. – Мы никого не приглашали.
В волнении мы зашли в комнату дочери.
В комнате никого не было. Среди подарков мы нашли красный воздушный шар, который точно не покупали, и записку: «Привет, Лена! Хочешь шарик?»
Московская квартира состояла из трёх комнат. В самой большой из них горел свет. Лера ответила на телефонный звонок, после чего неуклюжей походкой прошла ко мне. Я поцеловал её сильно выпирающий живот и спросил:
- Ну как там наш малыш?
- Да он уже сильно толкается. Как думаешь, Макс, у нас будет мальчик или девочка?
- Я бы хотел мальчика. Девочка у нас уже есть. Лена! – крикнул я. – Леночка, иди сюда.
Я обнял нашу дочь и спросил, с кем говорила Лера.
- С Наташей, конечно. Они с мужем во Францию поехали, - и она расписала Париж так, что я аж заслушался. – Ах, кстати, надо бы праздник организовать. Завтра же у Лены день рождения.
Она набрала чей-то номер.
- Да, это я. Да, насчёт праздника. Торт – да. Мороженое? Лена, ты будешь мороженое? Будет. Она шоколадное любит. Нет, белое не надо. Никого не надо приглашать. О нет, только не клоунов. Точно не нужно. До свидания.
Лицо её слегка побледнело.
- Что с тобой? – спросил я.
- Ничего.
- Просто дурные воспоминания?
Она улыбнулась.
- Да.
- Ничего, я же с тобой.
На следующий день Лена проснулась в хорошем настроении и подбежала к нам.
- Мама, папа, а я познакомилась с клоуном. Он в моей комнате!
- Что? – спросил я. – Мы никого не приглашали.
В волнении мы зашли в комнату дочери.
В комнате никого не было. Среди подарков мы нашли красный воздушный шар, который точно не покупали, и записку: «Привет, Лена! Хочешь шарик?»
0
2014-07-03 06:22
0
2014-07-03 09:48
0
2014-07-03 10:06
0
2014-07-03 10:22
0
2014-07-03 13:00
0
2014-07-03 15:39
0
2014-07-03 22:34
Добавить комментарий
